Как я уже писала, новогодние каникулы у нас прошли не по-новогоднему – непогода отменила все планы и смешала карты.
Я лениво вставала к полудню, находила сына за компьютером, выглядывала в окошко, вздыхала и принималась варить кофе. Потом я возилась с цветами под телевизорный фон, читала детективы и, если удавалось отогнать сына от компьютера, немного сидела в Интернете и чистила папки от ненужных прошлогодних файлов. Как-то в безветренное «окошко» забрела подружка, и мы, оставшись без мужчин, пытались открыть бутылку шампанского своими дамскими силами. Подружка запретила мне идти к соседям за помощью – стыдно, мол (хотя я совсем не считала, что стыдно).
Вот так долго, непонятно и непродуктивно длились дни.
Зато ночью, категорически отлучив сына от Интернета, я наливала в кофейную чашку глинтвейн, подогревала в микроволновке и садилась щуриться в монитор.
Весь январь ЖЖ встречал меня рекламой «Чем увлечь себя в новогодние каникулы» и предлагал много всяких занятий. Но я выбрала то, что грело душу, в то время как клетчатый плед и маленькие глотки горячего глинтвейна грели тело.
Я не помню, как и когда я познакомилась с ней, по какой ссылке пришла в её журнал, но вот пришла – и осталась. Я отмотала все записи к началу и читала их по порядку, как красивую и добрую книгу о жизни – да, красивую, настаиваю на таком определении! Я грустила вместе с хозяйкой и радовалась. Я училась у её собаки быть человеком, я разговаривала с детьми и бродила вдоль бескрайних книжных стеллажей, вдыхая запах бумаги, от которого отвыкла, читая книги на КПК. Я заглядывала в храм и франкфуртовские окошки, шла по тропке за деревенской околицей и по московскому бульвару.
Прямо из своей холодной заснеженной реальности я, как принц Корвин через отражения, пробиралась через образы, нарисованные ею, в другой мир, ничуть не виртуальный, а очень даже живой – с цветом и запахом. Я давно догадывалась, что этот мир существует. Теперь я знаю туда дорогу.
Я пыталась переносить записи в «Избранное», потом поняла всю безнадёжность этого – в «Избранном» может быть весь журнал.
Это особые тексты и особый человек.
hildegart Выдержки • и • извлечения • из • очень • средней • истории 