Как они остаются среди высоток офисных зданий и современных торговых центров, как выживают в сумасшедшем темпе современного города – эти маленькие старые дворики с сохнущим на улице бельём и подушками, разложенными на деревянных перилах крылечек?
В тёплые солнечные майские дни окна в домишках распахнуты настежь, и из них разносятся по всей округе песни Антонова, залетая даже ко мне в форточку; и я тоже открываю окно, облокачиваюсь на подоконник и смотрю на этот дворик сверху, и подпеваю, и бросаю все свои дела, и все мои дела не важны и не нужны, потому что «летящей походкой ты вышла из мая», и скрип качелей, и детский смех, и даже иногда крепкое словцо ковыряющегося под капотом машины мужичка – вот это настоящее, а всё остальное придуманное.
Летом домишки по брови зарастают девичьим виноградом, из которого торчат то кондиционеры, то телевизионные «тарелки», то вдруг ослепительно блеснут белые пластиковые рамы новых окон, но меня это не обманывает. Или я просто хочу так красиво обманываться. «С берёз неслышен, невесом…» - и время окутывается янтарём.
Октябрьским вечером я возвращаюсь из булочной и у самого поворота к своему дому застываю, потом спохватываюсь и бегу за фотоаппаратом.
Небольшой бонус – тот же дворик в прошлом году, в мае, когда я бегала на мост снимать «туманного червяка».
И напоследок опять осенняя картинка. Вид в другую сторону от дворика.
