Сначала Лето заглянуло в дверь и ойкнуло: «Ой, кажется, я не туда попало». Дверь затворилась.
Вернулось оно через пару дней, уже не такое скромное и недотёпистое. Зашло, устроилось в плетёном кресле-качалке, держа чупа-чупс за щекой и отталкиваясь от пола голенастыми ногами с измазанными зелёнкой коленками. Ещё через несколько дней, повернув бейсболку козырьком назад и критически осмотрев пейзаж за окном, Лето возмутилось:
- Что за весенняя акварель?! Надо прибавить сочности! Импрессионизма! Салатовый заменить изумрудным, голубой – синим, белёсый – кипенно-белым, добавить клубничных, вишнёвых и жёлтых мазков.
Маленький Бонапартик встал в позу, и всё вокруг начало преображаться.
Синее-пресинее море, белые-пребелые облака, зелёная-презелёная листва…
Солнце сияло, как золотая монета. Солнечные зайцы катились по земле начищенными медяками. Фонтаны струили серебряную воду и щедро рассыпали вокруг копейки брызг.
Парусник был похож на чайку в море, а чайка – на парусник в небе.
Девушки отточенными жестами закрутили волосы в изысканно-растрёпанные пучки, оголив матовые шеи и плечи. Мужчины втягивали животы и много плавали для скульптурности форм. Волосы мальчишек выгорели и стали пахнуть воробышком, а с носов на щёки врассыпную разбегались веснушки.
Лето перебралось из плетёного кресла в кожаное, ослабило галстук, расстегнуло верхнюю пуговицу на рубашке и включило кондиционер. Прищурившись, посмотрело на слепящее солнце и выпило стакан газировки из сифона.
Фонтаны обленились и нехотя изображали кашалотов, мужчины утомились и хотели холодного пива, девушки красиво лежали в шезлонгах и потягивали модный безалкогольный мохито, мальчишки всё так же шныряли воробышками по улицам и выбивали палками пыль из лопухов.
Жёлтые пятна сменились дынными, вишнёвые – персиковыми, листва требовала стирки и бальзама для восстановления цвета, трава из изумрудной стала соломенной.
Облака потемнели и паслись в выцветшем небе, тяжело неся в вечер своё дождевое молоко.
В приоткрывшуюся дверь заглянула Осень и ойкнула: «Ой, кажется, я не туда попала».
- Приходите завтра,- деловито сказало Лето, завязало шнурки на кроссовках, похлопало по карманам джинсов, ища талончик на автобус, и принялось упаковывать свой рюкзак.
Закрытая дверь показывала язык из уголка прищемлённой рыжей шали, оставленной Осенью.
Зима
Весна