Нашла новый журнал про москвичей-питерцев Поребрик из бордюрного камня и абсолютно очаровалась тамошними девушками.
Постов там пока не так много, на страничку всего, так что, отматывайте к первому, читайте, смотрите и хихикайте.
Ах, да! Театральная жизнь.
В свете вышеупомянутого журнала вспомнилось о том, как мы ходили в театр в Питере и в Москве.
Надо сказать, что на два этих города я могу смотреть сторонним беспристрастным взглядом, так как урождённая я крымская, а жила в своей жизни во многих разных городах – Симферополе, Зволене, Семипалатинске, Севастополе, Ленинграде, Москве, Санкт-Петербурге, не считая того города, в котором живу прямо сейчас. И везде ходила в театры! Но речь не обо всех.
*условно в стилистике «Поребрика из бордюрного камня»*
Питер.
Один раз мы пришли в театр, а впереди нас финны сидят. А перед финнами – свободные места. И хорошо, что свободные! Так как финны почему-то в полной традиции американских киношек свои джинсовые ноги водрузили на передние сиденья. Да-да, так высоко. Я бы, конечно, тоже так смогла – я тогда была на десять лет моложе, чем сейчас,- но не рискнула – впереди-то меня не свободные места, там финны. А театральные тётеньки, которые по проходу ходят и шикают, чтобы не шумели и садились на свои места, ничего иностранцам не говорят, так как вежливые и гостеприимные.
Второй раз мы пришли в театр, а там весь партер в вечерних платьях до полу, Сваровски и букеты разные. А сзади нас протискивается на своё место женщина. И – о ужас! – протискивается она спиной к другой сидящей женщине, которая и говорит:
- А Вы, наверное, приезжая?
- Да,- удивлённо отвечает первая. – А как Вы догадались?
- Так надо лицом поворачиваться к человеку, когда проходите!
- Ой, правда?! Ну, Вы уж извините, я, когда в следующий раз в театр приеду, обязательно так делать буду.
И у них начинается такая задушевная дамская беседа о приличиях, что мне уже и князя Игоря послушать хочется, а тут впору театральных тётенек звать, чтоб на них шикнули.
Третий раз мы пришли в театр, а у нас шубы в гардеробе не берут. Говорят, холодно в зале очень, идите так, а то замёрзнете. Билеты у нас на балкон были. Сидим в шубах. Холодно действительно. От попыток абстрагироваться от ощущений дискомфорта суть происходящего на сцене ускользает. В антракте муж говорит:
- Давай коньяка выпьем, согреемся.
- Давай, только я даже встать с места не могу, примёрзла. Принеси сюда…
Муж взял в буфете две рюмки коньяка и две легендарные конфеты и несёт их на балкон. Театральная тётенька как увидела его, как зашикала, как заплескала руками:
- Как вы можете! в зал – с коньяком! это же театр!
- Ну, да,- отвечает муж,- в шубах в зале можно, а с коньяком нельзя.
И на глазах у тётеньки махом выпивает две рюмки и идёт в буфет сдавать посуду. Там же покупает третью рюмку, ставит её аккуратно в карман куртки и осторожно проносит ко мне на балкон. И всё второе действие я греюсь коньяком и закусываю аж двумя конфетами, потому что мужу уже ничего закусывать не надо.
(Нет, кроме шуток, вы только представьте – в театре в феврале не топят, а представление идёт, актёры играют, причём не в шубах совсем. Героически просто.)
и т.д.
Москва.
Первый раз мы пришли в театр, а там все в казуале, Маковецкий с Сухановым, толстая программка сплошь из рекламы «Коркунова», Финансово-юридической Академии и итальянского ресторана, тепло, буфет.
Второй раз мы пришли в театр, а там опять всё спокойно, Калягин с Филиппенко, иностранцы не выделяются, тепло, буфет.
Третий раз мы пришли в театр, а там опять Маковецкий и Яковлева и две особо эксцентричные поклонницы Маковецкого в вечерних платьях и с огромными букетами, а так вообще - тепло, буфет.
и т.д.
Скучно, господа, в московских театрах, писать прямо нечего.
:)